Из всех аспектов предстоящей Всероссийской переписи населения ни один не вызывает столько споров, сколько национальное (этническое) самоопределение ее участников.
Споры между этнонациональными деятелями, призывающими соплеменников выбирать ту или иную идентичность, идут давно и хорошо известны. Например, между сторонниками татарской идентичности, с одной стороны, и северо-западной башкирской, ногайской, сибирско-татарской, кряшенской, мишарской — с другой стороны. Или сторонниками отдельных идентичностей казаков и поморов, а в последнее время и меря, с одной стороны, и теми, кто считает, что им надо записываться русскими.
Кстати, интересный аспект этой переписи — возможность указывать две национальности, которая появилась впервые. В ряде случаев это позволяет миссионерам соответствующих этнических проектов смягчать свою аргументацию — например, идеологи самоопределения мерян, призывающие записываться ими русских с верхневолжскими корнями, в ответ на возражения тех из них, кто считает себя русскими, говорят, что ничто не мешает теперь указывать и мерянскую, и русскую национальности, соотносящиеся друг с другом как частный вариант общего. Кто знает, возможно со временем такой подход на вооружение возьмут и активисты других этнических проектов.
Однако в последнее время, непосредственно перед переписью, к спору этнических деятелей подключились те, кого уместно будет назвать деятелями квазиэтническими. Что под этим имеется в виду и как они отличаются от первых?
Дело в том, что этнические деятели чаще всего представляют собой носителей устойчивых этнических идентичностей, специфика которых заключается в том, что — в отличие от многих других — они воспроизводятся межпоколенческим путем (формула советского этнолога Юлиана Бромлея). Реже речь идет о тех, кто по тем или иным причинам сменил такую идентичность и выбрал себе другую — таковы, например, многие казачьи националисты, которые прежде считали себя русскими, сторонники мерянского проекта или адепты северо-западной башкирской идентичности вроде Альберта Исмаила.
Однако, как бы к ним кто ни относился, и их можно назвать этническими, потому что, определившись с собственной идентичностью, они твердо намерены воспроизводить ее межпоколенческим путем, то есть передавать ее своим потомкам, и — более того — обосновывают свой выбор тем, что именно такой была идентичность их предков, со временем подвергшихся ассимиляции.
В отличие от них, квазиэтнические деятели не собираются воспроизводить идентичность, унаследованную от предков, и сами озабочены не воспроизводством такой идентичности своими соплеменниками (которых у них, строго говоря, нет), а, скорее, соображениями от обратного.И это "от обратного" относится прежде всего к т.н. "русскому вопросу", по отношению к которому в настоящий момент сформировались две отзеркаливающие друг друга позиции и группы их сторонников.
Не совсем русская Россия
ПРОЙДИТЕ ТЕСТ
Первую позицию представляют сторонники т.н. "нерусской России". Причем ее важно отличать от реальных этнических активистов нерусских народов. В силу своего положения выступая противниками гегемонизма мейнстримных русских националистов, они тем не менее озабочены — в первую очередь — сохранением своего народа и усилением его позиций по результатам переписи.
У квазиэтнических адептов "нерусской России" своей этнической нерусской идентичности нет, и представлены они двумя разновидностями. Первые — обычные этнически русские люди, являющиеся идейными противниками русского национализма и — вследствие этого — дистанцирующиеся от русской идентичности как таковой и призывающие других выбирать не ее, а что угодно. Вторые — это люди со множеством разных этнических корней, не желающие привязываться к одному из них и вливаться в соответствующий народ, но при этом твердо решившие для себя, что русскими они не будут. Часть этих людей в последнее время называют себя "новиопами", взяв на вооружение термин, введенный имперским шовинистом Дмитрием Галковским, и расшифровываемый как "новая историческая общность людей", возникновение которой в СССР провозгласил Никита Хрущев.
В отличие от реальных этнических деятелей, "новиопам" непринципиально, чтобы по результатам переписи оказалось больше именно татар, башкир, эрзя, якутов и т.п. Им важно, чтобы меньше оказалось русских, для чего они готовы приветствовать и те формы этнического самоопределения, которые выглядят как фантомные и экзотические.
Как известно, в ходе предыдущих переписей уже были те, кто пытались записываться по национальности эльфами, готами и представителями других мифологических общностей. И надо отметить, что такой подход вполне имеет право на существование и даже соответствует духу времени. Во-первых, в отличие от советских времен, когда национальность определялась по родителям или одному из них на выбор, принятая 12 декабря 1993 года Конституция России гарантирует каждому право "определять и указывать свою национальную принадлежность". Во-вторых, мы живем в эпоху если не победившего, то громко заявляющего о себе постмодерна с его принципами деконструкции и игрового отношения к социальным феноменам, включая и этничность.
Однако кампания идейных и органических "новиопов" в духе "запишись кем угодно, только не русским", вызвала мобилизацию их зеркального отражения — тех, кто чаще всего называет себя русскими националистами. В качестве ответной реакции они начали вести кампанию, призывая записываться русскими всех. На первый взгляд, может показаться, что в данном случае мы имеем дело с проявлением этнического активизма, только русского. И так можно считать — по отношению к тем, кто, как и другие этнические активисты, призывает записываться русскими людей, имеющих как русские, так и нерусские корни, делая выбор в пользу первых и не комплексуя по поводу вторых. Но чаще всего со стороны называющих себя русскими националистами имеет место принципиально иной подход.
Так, авторы Telegram-канала "Под лед", видимо считая, что их "остроумие" является эффективным способом склонить к русской идентичности колеблющихся, написали: "Если даже ваша мать — галапагосская черепаха, отец — мадагаскарский лемур, а сами вы — королевский пингвин, все равно записывайтесь в русские". Помимо откровенно хамского отношения к другим народам России, которые фактически ассоциируются с животными, этот подход показателен в другом отношении — по мнению его представителей, русскость — это не реальные этнические корни, а произвольный выбор, видимо, назло "новиопам".
В целом такой подход преобладает у значительной части радетелей за "русское дело", которые постоянно подчеркивают, что русский — это не национальность, а какое-то особое состояние духа, которым, видимо, обделены те, кому не посчастливилось к нему приобщиться.
"Папа турок, мама грек, а я русский человек" — такую формулу культивировал в свое время один из видных сторонников этого подхода философ Иван Ильин. Скажу больше — периодически у адептов такого "русского мира" в наши дни наблюдается желание не только включить в русские людей, не имеющих русских корней, но и доказать, что они-то и есть лучшие русские, русские со знаком качества. Ведь это они — "русские украинцы" (или "малороссы", которыми они себя считают), "русские армяне", "русские евреи" и прочие "русские нерусские" — громче всех в наши дни ратуют за "русское дело" в виде присоединения к России "Новороссии", "Карской области" или чего-то еще, тогда как обычные русские в своей массе не горят желанием жертвовать за это не то, чтобы жизнями, но и своим достатком.
Подход, согласно которому русские это не национальность, а какое-то необычное состояние души, которому могут сподобиться все желающие, неизбежно противопоставляет подобный русский национализм не только постмодернистским "новиопам", но и этническим активистам, да и просто сознательным представителям реально существующих и населяющих Россию испокон веков народов. Ведь если обретение русскости видится желанным итогом развития живущих в России татар, якутов, бурятов, калмыков и т.д., то их существующие национальности будут неизбежно восприниматься как помеха на пути этого превращения, которую надо устранить. Что собственно и является распространенным настроем в таких кругах, где в обзывалку давно превратилось не только понятие "новиопы", но понятие "многонационалы", использующееся ко всем, кто не хочет в России становиться русским.
Надо сказать, что у сторонников подхода "русский это не национальность, а значит все в России должны быть русскими", есть исторический аргумент — именно так это понятие использовалось в Российской империи до 1917 года. Так, если мы ознакомимся с Основными государственными законами Российской империи от 23 апреля 1906 года, имевшими статус конституционного акта, то увидим, что понятие "русские подданные" употреблялось в нем именно в таком смысле, то есть применительно ко всем поданным, а не только этническим русским.
Это, кстати, понимали даже в русских националистических партиях — член одной из них Михаил Меньшиков, который сам был этническим русским националистом, в статье "Чье государство Россия" (1908 г.) писал о возражениях со стороны товарищей по партии его требованиям признать только русских в этническом смысле господствующим племенем.
"При обсуждении устава Всероссийского национального союза возник любопытный вопрос: окажется ли цель союза — содействие господству русской народности — в согласии с Основными Законами? Некоторые находили, что названные законы отрицают господство какой-либо одной народности. Все российские подданные будто бы равны перед законом как в обязанностях, так и в правах. В силу этого борьба с инородческим засильем по существу незаконна. Достали текст Основных Законов и не нашли в них ничего ясного по этому предмету.
Что касается меня, то я не допускаю даже возможности подобного чисто софического вопроса. В законе не указано многое такое, что предполагается само собой — например, право подданных кашлять. Достаточно того, что в Основных Законах Россия названа государством Российским, чтобы вопрос о господстве считать решенным. Государство ведь и есть господство. И так как оно российское, то тем самым утверждено господство в России именно русской народности, а не какой другой", — писал Меньшиков, как видно споря не только с товарищами по партии, но и с явным смыслом закона, к которому они апеллировали.
Однако отсутствие в Российской империи законодательно закрепленного понятия "русская национальность" отнюдь не означает, что таковая появилась только в советское время, как порой приходится слышать. Фактически и на уровне статистической документации она была и в Российской империи — просто в том значении, которое как этническая общность она имеет сейчас — она называлась не русской, а великорусской, и носители ее назывались не русскими, а великороссами. При этом правы были оппоненты Михаила Меньшикова — никакого особого правового статуса "государствообразующего народа" в Российской империи они не имели, да и фактическое их положение в ней было отнюдь не однозначным.
Как уже отмечалось ранее, нынешняя российская власть разрывается между желанием вернуться к таким, дореволюционно-имперским реалиям на базе доктрины "русского мира", и необходимостью действовать в рамках доставшейся ей конструкции многонационального государства с русскими как одним из народов, причем с неопределенным статусом. Отсюда и весьма запутанная поправка про "государствообразующий народ", не удовлетворившая никого, и неспособность определить понятие соотечественников, имеющих право на репатриацию, несмотря на постоянные призывы кремлевских пропагандистов "возвращать русских".
Поэтому едва ли можно рассчитывать на то, что данные о национальном составе российского населения (да и о нем в целом, включая его реальную совокупную численность в наши дни) будут более достоверными, чем результаты недавних "выборов". Однако если ориентироваться не на "чудеса электронного голосования" или вообще закрытого подсчета результатов переписи, а на доступные статистические данные, достаточно будет сложить два и два, чтобы получить четыре. Как показывалось ранее, 20 лет политики "главного русского националиста", которым себя называл Владимир Путин, на демографии этнических русских сказались и продолжают сказываться самым драматическим образом. Поэтому компенсировать или скрыть эту убыль этнических русских в населении России можно только одним из двух способов или их сочетанием — либо "чудесами электронного голосования", либо пополнением за счет "новых русских" из числа "папа турок, мама грек".
Вопрос в том, что даст такая сладкая ложь для понимания реального положения русского народа в России, и не лучше ли для этого узнать горькую правду? Да и такая ли уж она горькая, если говорить не о демографическом штопоре народа самого по себе, из которого не выйти без радикальной смены социально-экономической политики (то есть не выйти при нынешнем режиме), а того этнического баланса в стране, изменение которого страшит русских националистов?
Последние годами носятся с мифом о 80% русских в России, которые якобы дают им карт-бланш на ее превращение в "унитарное русское государство" с последующей ассимиляцией "многонационалов". Меж тем даже по последней переписи русских было 80,90% не от общей численности населения, а от тех, кто указал национальность, тогда как среди россиян в целом русскими записались 77,71%. Учитывая все имеющиеся в распоряжении промежуточные данные, очевидно, что без "чудес электронного голосования" по истечении еще одного десятилетия политики "главного русского националиста" сегодня эта цифра реалистически не составляет больше 75, а то и 70%. Причем с учетом того, что на этой переписи можно будет указывать две национальности, вполне возможно, что реальный удельный вес обладателей монорусской этноидентичности окажется в районе 60%.
Конечно, такие цифры стали бы катастрофой для мечтающих о ликвидации "многонационалии" и превращении всей России в т.н. "РНГ" — русское национальное государство. Особенно с учетом того, что доля русских может упасть, а титульных наций — возрасти в ряде тех республик, которые мечтают упразднить такие русские националисты, преобразовав их в губернии. Однако трезво рассуждая, именно изменение соотношения с другими коренными народами России от условных 80/20% к условным 60/40% вряд ли можно считать этнополитической катастрофой для русских. Ведь даже при таком соотношении русские в обозримом будущем сохранят абсолютное (50% +) большинство на большей части территории страны. Что же касается роли относительного большинства, то есть самого крупного среди народов страны, то среди коренных этносов России и вовсе нет ни одного, кто с ними мог бы за нее конкурировать.
Трезвая оценка своей меняющейся не в лучшую сторону, но все еще доминантной для России демографии как раз позволила бы русским понять, как им можно, а как нельзя строить свои отношения с другими народами страны, чтобы она не повторила судьбу Югославии, а они — сербов в ней. И для этого как раз было бы лучше не записывать в русских всех подряд и завышать их официальную численность, а понимать, сколько реально в стране устойчивых носителей русской этнической идентичности. Но это явно идет вразрез с установками как большинства русских националистов, так и "главного русского националиста".
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не отражает позицию редакции.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
